Выпускается в издательстве АО «Редакция газеты «Вечерняя Москва».

Первым основателем журнала, изданном в 1791 году, является историк Николай Михайлович Карамзин. Именно здесь были опубликованы его художественные произведения: повести «Бедная Лиза», «Наталья, боярская дочь», основная часть «Писем русского путешественника» и целый ряд других сочинений.

Спустя двести лет, в 1991 году, учредителем нового издания становится Московский городской Совет народных депутатов.

В 1995 году к названию журнала был добавлен подзаголовок «История государства Российского».

В «Московском журнале», как и прежде, публикуются материалы о Москве: историко-краеведческие статьи, статьи по литературе, архитектуре, очерки о жизни и деятельности замечательных людей, которые внесли существенный вклад в становление Москвы и России.

Открывает первый номер журнала краеведческая статья А. В. Аносовской: «Начало славы»: к 150-летию со дня рождения Леонида Васильевича Собинова (1872-1934)».

Имя певца (лирического тенора) Л. В. Собинова вошло в историю русского оперного искусства.

«Случайно или нет, но произошло это в Ярославле. В самом центре города, в двух шагах от городского театра на старой узкой улочке…»

Интересным представляется материал В. М. Хлёсткина «День Бородина», подготовленный к 210-летию Бородинской битвы:

«…когда у Понятовского дошло до боевого столкновения с корпусом Тучкова, у последнего оставалась в распоряжении только 1-я гренадерская дивизия генерал-майора П. А. Строганова, поскольку 3-я пехотная дивизия Коновницына устремилась на подкрепление войск Багратиона…»

На Бородинском поле кипел бой за ключевую высоту – Утицкий курган. Здесь сошлись в смертельной схватке 5-й корпус наполеоновской армии под командованием генерала Ю. Понятовского и 3-й пехотный корпус генерала-лейтенанта Николая Алексеевича Тучкова.

В ходе этого боя был ранен пулею Н. А Тучков. Николай Алексеевич был перевезен для лечения в Ярославль, где окончил свой жизненный путь от тяжелого ранения. Был похоронен в Толгском мужском монастыре.  Сейчас – это Свято-Введенский Толгский женский монастырь.

Февральский номер открывает публикация О. В. Благовой «Земное и небесное («Все, что человеку изведать надлежит»)», посвящённая памяти Александра Викторовича Недоступа (1939-1922):

Эта статья в журнале, в котором А. В. Недоступ не раз публиковался, - «одна из первых попыток осознать масштаб его личности…».

Вся профессиональная жизнь Александра Викторовича практически прошла в Факультетской терапевтической клинике им. В. Н. Виноградова, личного врача Сталина.

Его кандидатская диссертация была посвящена электроимпульсной терапии. В 1970 г. совместно с другими медиками, врач-кардиолог Недоступ выпустил монографию «Электроимпульсное лечение аритмий сердца в терапевтической клинике». В те годы это требовало определённой смелости.

Многие годы Александр Викторович являлся членом Главной медицинской комиссии, проводившей отбор кандидатов для полётов в космос.

Происходя по материнской линии из рода Раевских, свои стихи и прозу он подписывал псевдонимом «Александр Раевский». Стихотворением Александра Викторовича и начинается статья:

Наверху играют Шопена.

Эта тема пребудет вечно.

Всё сбывающееся – мгновенно,

Всё несбывшееся – бесконечно.

Лёгкий дым запутался в листьях,

Всем прошедшим веет из сада.

Кроме старых и кратких истин,

Ничего, пожалуй, не надо.

Жить по-прежнему больно и сладко.

Жить по-прежнему счастье и пытка.

Вот когда приходит разгадка,

А загадок было с избытком.

На террасе теней дрожанье.

День стоит, охваченный ленью.

Шепот листьев, пчелы жужжанье.

Электрички шум в отдаленье…

На обложке весеннего номера представлена солнечная картина «Мартовский день». Написал её живописец Павел Николаевич Старостин в 1954 году.

В рубрике «Собиратели, антиквары, букинисты» опубликована биографическая статья Л. Г. Ларионовой о московском библиофиле, библиографе Дмитрии Васильевиче Ульянинском (1861-1918) «Страсть к книгам и их приобретению вспыхнула неудержимо…». В истории русского библиофильства его имя выделяется особо среди достойных имён – владельцев уникальных книжных собраний.

Выучившись читать «довольно поздно, лет около 7», мальчик «Вместо игрушек просил родителей покупать … «друзей», с которыми «ежедневно здоровался и прощался, целуя их».

Ко времени окончания учёбы в Тульской мужской гимназии, библиотека Дмитрия Васильевича насчитывала около 400 названий. В ней находились сочинения Пушкина А. С., Гоголя Н. В., Гёте И. В., Уильяма Шекспира, Вальтера Скотта и других писателей.

Примечательно, что свои первые деньги Дмитрий Ульянинский заработал, давая уроки латыни и греческого языка сыну Льва Николаевича Толстого – Сергею.

Коллекционер выписывал немало книг из-за границы, в частности из Лейпцига. Источником пополнения библиотеки являлись антикварные книжные каталоги – настольные справочники. Они служили Ульянинскому и как «осведомители» о книжных новинках.

Дмитрий Васильевич выдавал книги на дом только тем, кто внушал «полную уверенность, что пользователь книгами отнесётся к ним столь же заботливо, как и владелец».

«Конечно, не обошлось без увлечения прекрасным полом»…

В рубрике «Нравы и характеры» представлен материал А. Ю. Епатко о Петре Великом и его легендарной «дубинке»: «Царская Фемида».

В истории России и народном сознании образ русского царя, собственноручно наставляющего уму-разуму, закрепился только за Петром I. Причём «все состояния без разбора были равны пред его дубинкою».

Такова была манера общаться с подчинёнными, если царь не хотел предавать их законному правосудию. «Одним из тех, кого царь регулярно учил уму-разуму, был А. Д. Меншиков». Царский механик А. К. Нартов свидетельствовал случай, когда вскрылась очередная финансовая махинация князя: «вина была уголовная. Государь наказал Меншикова только денежным взысканием, а в токарной тайно при мне выколотил дубиной и потом сказал: «Теперь в последний раз дубина; ей, впредь, Александра, берегись!».

Апрельский номер открывает публикация «Чистыми руками и самоотверженным трудом» о жизни и судьбе одного из крупнейших математиков XX столетия – Ивана Матвеевича Виноградова (1891-1983). Сын священника Великолукского уезда, он в 1934 году становится директором московского Математического института имени В. А. Стеклова. А уже в 1937-м году академику Виноградову удалось разрешить «проблему (гипотезу) Гольдбаха», к которой математики всего мира не могли подступиться в течение почти двух веков.

«Осенью 1941 года «Стекловку» во главе с И. М. Виноградовым эвакуировали в Казань. Тематика исследований института определялась теперь необходимостью решения оборонных задач. <…> Иван Матвеевич остро переживал неутешительные вести с фронтов. <…> «Мы, русские ученые, не должны отставать от своего народа. Я вношу все свои сбережения (85 000 рублей) на строительство танков и призываю других ученых нашей Родины не жалеть своих средств на усиление мощи Красной Армии». <…> Пройдут годы, и на вопрос одной… корреспондентки к академику..., что бы он порекомендовал в первую очередь прочитать молодым ученым, тот не задумываясь, ответит: «Повесть Гоголя «Портрет». Чтобы поняли главное: невозможно достичь вершин творчества, если думаешь о том, как попутно набить себе карман. Только чистыми руками и самоотверженным, бескорыстным трудом делается настоящая наука». Иван Матвеевич вывел свой институт в ряды крупнейших математических центров России. Предлагаемая статья написана Т. Г. Бобкиной по материалам научного архива и мемориального фонда Дома-музея академика И. М. Виноградова в Великих Луках.

В рубрике «Рассказы из прошлого» постоянный автор журнала А. В. Шульгин рассказывает в воспоминаниях «О родных и близких: записки московского старожила» о своих предках, о детстве и юности, прошедших на улице Красного Маяка: «Я родился и всю свою жизнь прожил в Москве. Полных 34 года – в Чертанове. Засыпал и просыпался от грохота трамваев. За окнами квартиры виднелась Чертановская улица, а дальше, пока не застроили многоэтажными домами бывшие совхозные поля, - Битцевский лес».

В рубрике «Новороссия» журнал начинает рассказывать о больших и малых городах, расположенных на возвращенных в состав России её исторических территориях, после распада СССР, оказавшихся в составе украинского государства. Москва и Луганск стали побратимами, а потому открывает новую рубрику материал С. И. Каменева, посвящённый именно Луганску.

Традиционно майский номер издатели открывают подборкой материалов, посвящённых Великой Отечественной войне. Статья В. Л. Кошелевой «Огненная летопись великого гнева» - история создания документального фильма А. П. Довженко «Битва за нашу Советскую Украину» (1943). Самобытный кинорежиссёр, пламенный патриот, Довженко был убеждён, что правдиво снимать и писать о войне может только очевидец, и поэтому настойчиво добивался своей отправки на фронт.

В феврале 1942 года Александр Петрович становится корреспондентом газеты «Красная Армия». Съёмки киноленты «Битва за нашу Советскую Украину» велись десятками операторов на передовой, в партизанских отрядах, в тылу. Фильм был показан на экранах всего мира.

Автор статьи отмечает его актуальность и для нашего времени. Свидетельства очевидцев по своей достоверности превосходят самый гениальный художественный вымысел.

Письма фронтовиков, их воспоминания стали документами эпохи, повествующими как об отдельном человеке, так и о духе проживаемого им времени.

К таким документам относится дневник военного врача 2-го ранга А. Т. Рожкова, рассказывающий о фронтовых буднях военных медиков.

Описываемые события происходили в период Ржевско-Вяземского наступления Красной Армии (январь-апрель 1942 года). Тяжёлые бои, полевые госпитали.

Публикацию «Ржевское направление, 1942 год» подготовил сын военного врача И. А. Рожков, в последствии рассказавший и о предках автора дневника, и о дальнейшей его жизни:

«2.02.42 Давно собирался описать ощущения, испытанные мною под с. Копылово при налете 17 немецких стервятников. Я со старшиной санроты Серебровым и ПНШ-5 ехали в д. Копылово из леса, где стояли наши кухни.

<…> Внезапно появились стервятники – один, другой, третий… семнадцатый. На бреющем полете с леденящим свистом прошли они вдоль дороги, поливая нас и другие ехавшие впереди 4-5 повозок стеной из трассирующих пуль.

<…> Я отбежал от дороги метров 10 и камнем упал на … снеговой покров. <…> Казалось, что при каждом разрыве тебя плашмя подбрасывает над землей и вновь бросает на нее. Каждый стервятник, сбросив бомбу, снижался, поворачивался на крыло, казалось, что накрывал тебя своей свастикой, и давал очередь трассирующих пуль».

«8.02.42 На столе лежит бледный человек и глубоко спит.

<…> Лицо все испещрено мелкими черными точками. На глазах повязка. Это сержант. В операционной тепло, и он спит. Сон поборол боль, психическую травму, все: он не спал трое суток. Снимаю повязку с глаз. Бужу сержанта.

<…> Спрашиваю: «Видишь?» Отвечает: «Да», - и делает попытку встать. «Куда?» - «Плясать! Я вижу». Падает на руки санитара и опять засыпает. Радуешься вместе с ним».

Что мы сегодня знаем о московских градоначальниках первых десятилетий советской власти? Наверное – немного.

В рубрике «Московские градоначальники: XX век» опубликована статья Е. В. Шишкина «Время больших перемен» о председателе Исполкома Моссовета в 1931-1937 годах Николае Александровиче Булганине.

Советский государственный деятель Булганин в разное время занимал ряд высших руководящих постов, вплоть до министра обороны и Председателя Совета министров СССР.

Этот человек почти семь лет являлся, как ныне принято говорить, «мэром» Москвы. Николай Александрович был добросовестным и энергичным руководителем.

При Булганине ударными стройками объявляются заводы «Фрезер», «Калибр», 1-й подшипниковый, строились жилые дома, начато строительство Московского метро.

Курировал это строительство от ЦК ВКП(б) Л. М. Каганович, вспоминавший о том времени: «Были и «леваки», которые пороли такие глупости, что метрополитен – это «антисоциальный» вид транспорта, присущий якобы только капиталистическим городам…

<…> Во всех этих спорах мы опрокидывали доводы противников, доказывая фактами и цифрами, что Москва без метро и канала обречена на прозябание».

Потребовалось всего четыре года, чтобы воплотить идеи о метрополитене и канале, соединяющем Москва-реку с Волгой.

Самая большая статья А. Г. Римского-Корсакова «Клан фон Мекк» – посвящена московскому предпринимателю Николаю Карловичу фон Мекк и представителям этой знаменитой семьи.

Николай Карлович фон Мекк – сын Надежды Филаретовны фон Мекк, музы и покровительницы П. И. Чайковского.

На протяжении 27 лет он управлял Московско-Казанской железной дорогой: «Это его попечением на станции Кратово (бывшая Прозоровская) возводились для рабочих «Казанки» Железнодорожное училище, библиотека, дешевые жилые дома, школы, больницы, детские сады.

Это по инициативе и при самом активном участии Н. К. фон Мекка сооружался Казанский вокзал в Москве. Кроме того, по заданию Николая Карловича архитектор А. В. Щусев проектировал и строил от Москвы до Урала почти все вокзальные и станционные здания, вплоть до пакгаузов и водокачек, которые и сегодня смотрятся как маленькие шедевры промышленного зодчества».

Автор погружает нас в подробности своеобразного романа, прослеживая взаимоотношения П. И. Чайковского и его ангела-хранителя – Н. Ф. фон Мекк. Их переписка длилась около 14 лет, и при этом они никогда не встречались.

Особенностью июньского номера журнала стали воспоминания москвичей, которым в июне 1941 года исполнилось 6-10 лет.

Эти воспоминания, порой с элементами городского фольклора («Потом Сталин говорит: «Делаем парад»), передают страдания детей войны, которые научились терпеть и ждать победы наравне со взрослыми.

На глянцевой обложке июльского номера журнала памятник архитектуры Ростокинский акведук ночью.

На глянцевой обложке августовского номера журнала представлена фотография города, раскинувшегося на берегах реки Москвы. Читатели, несомненно, узнали это место.

«Удивительно, но знакомое каждому название реки и города – «Москва» - и сегодня остается загадочным и таинственным».

В ноябрьском номере журнала публикуется материал, посвящённый Соломенной Сторожке – исторической местности на севере Москвы.

Открывает тему статья А. Г. Римского-Корсакого «Соломка». По собственным воспоминаниям и документам из семейного архива автор воссоздаёт историю посёлка. Здесь когда-то проживали родственники Андрея Георгиевича.

Посёлок Соломенная Сторожка был основан профессорами Тимирязевской сельскохозяйственной академии. Много представителей московской научной и культурной элиты было связано с «Соломкой», имели дачи в посёлке: пианистка М. В. Юдина, исследователь морей и океанов Г. Б. Удинцев, актриса И. А. Арепина, солистка Большого театра, педагог Е. М. Адамович, профессор-химик М. Н. Второв и многие другие. Там обитала и скульптор Ю. А. Кун, сестра известного историка Н. А. Куна, чью книгу «Легенды и мифы Древней Греции» помнят многие поколения. Автор повествует о малоизвестных событиях и фактах жизни своих героев.

О жизненном укладе этого уникального уголка Москвы дополняют статью А. Г. Римского-Корсакого и другие рассказчики.

С этой целью за основной статьёй следуют три очерка. Автор первого – член-корреспондент РАН Г. Б. Удинцев; второго – внучка настоятеля храма Святителя Николая у Соломенной Сторожки Василия Надеждина – В. В. Надеждина; третьего – дочь служившего в том же храме священномученика Владимира Амбарцумова – Л. В. Каледа-Амбарцумова.

Все авторы щедро делятся с читателями интереснейшими сведениями по истории посёлка.

Возможно у каждого человека есть свой любимый уголок, своё место притяжения, где по-особенному думается, по-другому дышится.

В декабрьском номере «Московского журнала» автор статьи «Без Благуши какая уж там Москва!» Инга Бруновна Томан приглашает читателей на прогулку по Благуше. В качестве заглавия взята цитата героя романа Леонида Леонова «Вор».

На карте Москвы давно уже нет ласкового топонима «Благуша», осталась лишь затерявшаяся во дворах улочка. На этой фабричной окраине вырос прозаик, поэт, художник, один из основателей жанра авторской песни М. Л. Анчаров. Свою малую родину он воспел в романе «Теория невероятности».

Художник С. И Маркин, живший в этом местечке, запечатлел в картинах ставшие историческими виды района.

Исторический период между Февральской и Октябрьской революциями требует дальнейшего изучения и осмысления.

Статья М. Ю. Федосюка «Базарджикский полк между двух революций» посвящена документальной находке, обнаруженной в семейном архиве. Найденная тетрадь содержит рукописные протоколы заседаний Комитета офицерских и солдатских депутатов 20-го гренадерского Базарджикского полка за март – октябрь 1917 года. Полком командовал двоюродный дед автора – полковник Михаил Павлович Федосюк. Тетрадь и альбом полковых фотографий он бережно хранил всю жизнь.

«Знакомство с ними производит двойственное впечатление, - пишет автор. – С одной стороны, наличие в полку выборного органа смягчало охватившие армию протестные настроения. Однако, с другой стороны, протоколы показывают, сколь огромное количество времени тратилось на многословные обсуждения депутатами вопросов, которые могли быть оперативно решены командованием».

Вот некоторые из вопросов, которыми занимался Комитет:

- о контроле над имеющимся в полку оружием;

- о порядке пользования полковыми лошадьми;

- о разрешении конфликтов между военнослужащими;

- о недопустимости братания с противником и массового неповиновения командирам;

- об устройстве солдатской библиотеки.

Автор статьи приходит к выводу, что не во всех подразделениях русской армии двоевластие повлекло за собой неповиновение солдат, расправы над офицерами и дезертирство.

Командованию Базарджикского полка удалось установить мирные отношения с полковым комитетом и поддерживать в полку относительный порядок.

Январский номер журнала открывает статья Н. М. Богоявленской «Москвич родом из Тулы».

Дочь историка-краеведа Михаила Леонидовича Богоявленского (1904-1991) рассказывает о жизненном пути отца – о его корнях, о трудах, об участии в боях на Керченском полуострове.

После выхода на пенсию Михаил Леонидович обрёл, как оказалось, главное своё предназначение – исследовал истории московских храмов. По дореволюционным справочным изданиям и планам старой Москвы он разыскивал церкви или места, на которых они когда-то стояли. Расспрашивал старожилов.

Февральский номер журнала открывает очерк М. В. Батшева и С. А. Трифоновой «Добрый, кроткий, честный человек…». Речь идёт о деятельности графа Александра Петровича Тормасова (1752-1819) в Москве.

Во время Отечественной войны 1812 года он был командующим армией. Участвовал в русско-персидской (1804-1813) и прочих кампаниях. Служил гражданским управляющим «Киевской, Минской, Лифляндской, Эстляндской, Курляндской, Астраханской, Кавказской губерниями и главнокомандующим в Грузии и на Кавказской линии».

После изгнания Наполеона Тормасов был назначен московским градоначальником (1816-1819).

На годы генерал-губернаторства Александра Петровича пришёлся период восстановления древней столицы из руин после наполеоновского разорения. Александр Петрович стремился помогать нуждающимся, «облегчив участь многих из них».

В статье Л. П. Кондратьева «Малый Песчаный переулок, 2А» речь идёт об истории старинного дома, расположенного по указанному адресу. Автор опровергает распространённое мнение, что здание представляет собой бывшую часовню.

Он излагает историю дома, ссылаясь на архивные документы и приходит к заключению, что это не часовня, а «последний сохранившийся до наших дней дореволюционный жилой дом села Всехсвятского на территории района Сокол».

В связи с чем и предлагает именовать его по последней владелице – «домом Ф. Е. Цыкиной в селе Всехсвятском».

К Дню защитника Отечества опубликован материал В. Н. Костылева «Отец» – о солдате Великой Отечественной войны Николае Павловиче Костылеве, сражавшемся под Сталинградом, освобождавшем Польшу.

Когда-то по просьбе сына Николай Павлович написал краткие воспоминания о своём боевом пути. Этот текст включён в публикацию с комментарием сына, который, процитировав строки А. Т. Твардовского «Переправа, переправа…», восклицает:

«Отец! Так это же о тебе! О твоей переправе через Дон в 1942 году! А я-то в школе, когда мы «проходили» Твардовского, думал – о Василии Тёркине…».

О современных художниках-карикатуристах рассказывается в заметке Д. В. Архипова и Г. С. Кряжева-Карцева «Грозный смех».

Речь идёт о работах живописцев и графиков из Москвы, Санкт-Петербурга, Волгограда, Феодосии, а также представителей арт-группы «Боевой карандаш» в жанре политической сатиры. По словам самих художников, в настоящее время «совершается сбор и смотр боевых сатирических сил, отражающий гражданскую позицию творческих людей"

Весенний номер журнала порадовал первой страницей обложки, на которой изображены советские открытки к празднику 8 Марта.

Имевший вначале «общественно-политическое звучание», праздник постепенно приобрёл характер задушевности, стал ассоциироваться с цветами, подарками, о чём и говорится в очерке К. А. Толоконниковой «Женский день восьмое марта. История праздника в открытках и личных документах», проиллюстрированном «восьмимартовскими» открытками 1950-1980-х годов. В Москве находится Музей «Советский Союз: вера и люди». В нём и хранятся представленные праздничные открытки.

Имеются открытки, сработанные в жанре плаката и открытки, которые «полностью эмансипировались от какой бы то ни было идеологии».

Из семейного архива опубликована запись жительницы блокадного Ленинграда М. М. Разиной.

Она пишет 9 марта 1942 года: «Вчера мы с Лизой получили пригласительные билеты от … инструктора райкома партии, – позвали нас на вечер ленинградских женщин в Доме партактива. Вечер устраивался по случаю 8 марта… <…>

Вскипятили мы с Лизой воды, вымылись, приоделись по-праздничному и пошли на Мойку. <…> На 8-й линии попали под обстрел, переждали в подворотне. <…>

После концерта нас посадили за стол.

Перед каждой женщиной стояла тарелка, а в ней кусочек чёрного хлеба, граммов пятьдесят – не больше, граммов десять копчёной колбасы, белая булочка и два яблока. <…>

Когда подали сладкий чай, у всех были пустые тарелки. Домой вернулись поздно ночью. Шли через Неву и как обычно разговаривали про будущую хорошую жизнь».

Открывает же этот номер исследование Е. И. Ядохиной «Я не покидал пера и бумагу», посвящённое литературному творчеству выдающегося художника А. М. Васнецова.

Ему принадлежат произведения самых разных жанров – повести, рассказы, воспоминания, путевые очерки. В советское время он практически не издавался.

Предлагаемая публикация – одна из первых попыток познакомить читателей с Васнецовым-литератором.

В нынешнем году исполняется 100 лет детскому журналу «Мурзилка».

Его оформляли замечательные художники, создававшие красочные чудесные пространства, где дети могли развлекаться, размышлять и познавать. А. В. Шульгин в своём эссе «Вновь открывая классиков» создал мини-очерки об этих мастерах.

Майский номер посвящён одной из самых значительных дат в современной российской истории. Открывает журнальную книжку публикация Л. Е. Колесниковой

«На фронте – с Маяковским: творческое и идейное наследие В. В. Маяковского в годы Великой Отечественной войны».

И песня,

и стих –

это бомба и знамя.

Написанные в 1927 году, эти строки приобрели особый смысл в 1941-ом.

В самые тяжёлые дни для нашей страны продолжались издаваться стихи Владимира Владимировича Маяковского. Написанные о других боях, они стали настолько актуальны, словно только что вышли из-под пера как отклик на события современности. «Маяковский чувствовал пороховую гарь, доносившуюся из будущего…:

Ещё готовятся,

пока не лезут,

пока дипломатии

улыбка тонка.

Но будет –

двинут гром и железо,

танками

на хаты

и по станкам»

Сотни сохранившихся писем с передовой, свидетельствуют о том, что многие люди, уходя на фронт, брали с собой томики стихов Маяковского.

«Никогда за свою историю в поэзии не устанавливался такой прямой, близкий, сердечный контакт между пишущим и читающим, как в дни Великой Отечественной войны», – отмечал поэт Ярославской земли А. А. Сурков.

14 апреля 1943 года в Ленинграде состоялся юбилейный вечер, посвящённый Владимиру Маяковскому. Снаряды разрывались у самого здания лектория. Но, несмотря на это, зал был переполнен. Ленинградцы слушали его стихи и по радио:

Землю,

где воздух.

как сладкий морс,

бросишь

и мчишь колеся, –

но землю,

с которою

вместе мёрз,

вовек

разлюбить нельзя.

В рукописном фонде Библиотеки-музея В. В. Маяковского хранятся письма, в которых бойцы рассказывали, как вдохновляли их стихи Маяковского. Многие, уходя на фронт, брали его фотографии. Вот одно из таких посланий из Херсона (1970):

«Высылаю Вам <…> дорогой образ любимого писателя. Эта марка – мой фронтовой талисман. Она прошла со мной с 1941 года – с первых минут войны и до 7 ноября 1944 (ранен). <…>

После госпиталя меня демобилизовали, я плавал на кораблях Черноморского флота, и опять Маяковский бродил со мной по всему свету, а сейчас я тяжело болен.

И вот решил отдать в надёжные руки эту дорогую для меня реликвию. Ибо никто не будет после знать, какая она дорогая, – с ней я воевал за Родину. <…>

595-й стр. полк 188-й стр. див., 6-я гв. танк. арм. Последний рубеж – Варшава. Артиллерист 1941-1944 [годов]Витушко Б. Г.».

И ещё два письма:

От постоянного корреспондента – бойца А. П. Кириллова: «В двух метрах от места нахождения нас, тов. Гусева и меня, упала фугасная бомба, порвала осколками вещевую сумку, но что очень жаль, пробила осколками находившуюся в вещевой сумке книгу В. В. Маяковского». В 1943 году пробитую осколками книгу А. П. Кириллов прислал в музей как бесценную реликвию.

От солдата В. В. Казакова (1944): «Я видел самолёты с именем «Владимир Маяковский». Я видел танки с именем «Владимир Маяковский». Я ежедневно вижу – по фронту проходит живой Маяковский, громя врага… Сегодня основная аудитория Маяковского – фронтовики на передовых позициях, а трибуна – траншея».

Поэт трудился вместе со всем советским народом, по-прежнему живы были его строчки:

Радуюсь я –

это

мой труд

вливается

в труд

моей республики…

На фронтах Великой Отечественной сражались три именных танка «Владимир Маяковский» и боевой самолёт «Владимир Маяковский». На каком заводе и на чьи средства был сделан один из танков, вы узнаете, прочитав эту статью.

Продолжая военную тему, В. Л. Кошелева в очерке «Таня и Вера» пишет о боевых лётчицах, Героях Советского Союза Татьяне Петровне Макаровой и Вере Лукьяновне Белик.

С первых дней войны многие женщины стремились попасть на фронт. Учитывая эти настроения, Наркомат обороны СССР издал приказ о формировании трёх женских авиационных полков. В одном экипаже ночных бомбардировщиков оказались Таня и Вера.

В очерке подробно прослеживается боевой путь Макаровой (командир) и Белик (штурман) до их гибели в августе 1944 года над территорией Польши. Налёты девушки совершали на самолётах По-2 исключительно ночью.

«По-2 - это лёгкий самолёт-биплан из фанеры с двумя тесными кабинами и маломощным мотором, позволявшим развивать максимальную скорость 100-120 километров в час.

В мирное время он использовался как учебный, санитарный, его… применяли в сельском хозяйстве, в сфере связи… <…> Конечно, днём воевать на нём было невозможно:

без прикрытия он становился отличной мишенью для вражеских истребителей. Но ночью в качестве бомбардировщика ближнего действия По-2 принёс нашим войскам большую пользу».

Фашисты называли наших лётчиц «ночными ведьмами», а наши бойцы наземных частей называли их «небесными созданиями». Для пилотов-мужчин они были «сестрёнками».

В статье «Смерть А. С. Пушкина была отомщена? Н. В. Архангельская, проанализировав имеющиеся косвенные свидетельства, отвечает на этот вопрос утвердительно. Автор публикации в качестве вероятного мстителя, тяжело ранившего Дантеса на тайной дуэли 28 февраля 1841 года в эльзасском городке Сульце, называет одного из ближайших друзей поэта – Сергея Александровича Соболевского:

«Дуэльный выстрел зимним днём 1837 года лишил Россию гения поэзии – Александра Сергеевича Пушкина». Преданные друзья, находившиеся у постели смертельно раненного поэта, обещали исполнить просьбу не мстить убийце.

«Но один друг – известный библиофил и библиограф Сергей Александрович Соболевский – подобного обещания не давал, известие о дуэли и смерти Пушкина застало его за границей. Зная мировоззрение и характер Соболевского, можно представить, что творилось с ним в тот момент: боль утраты, гнев на друзей – не уберегли, ненависть к убийце-иностранцу… В Петербурге он встречался со всеми, кто имел отношение к трагедии, пытаясь выяснить причину случившегося».

Июньский номер открывает вступительная статья главного редактора «Московского журнала» А. Ф. Грушиной «Жизнь вновь разделилась на «до» и «после»…», в которой автор, вспоминая Великую отечественную войну, задаётся вопросом: «Всё ли мы знаем о войне?»:

«Уличные опросы молодых людей порой ошеломляют: не помню, не слышал… Иные не могут назвать ни одного героя Великой Отечественной. И нет ли в этом «заслуги» старших? Не слишком ли настойчиво уберегали мы тех, кому сейчас по двадцать лет, от всего, что может причинить боль? А тем временем жизнь вновь разделилась на «до» и «после», хотя ещё не все это осознали. <…> А мы, как и тогда (как и всегда) должны выстоять, укрепляясь памятью о наших согражданах, послуживших Богу и Отечеству своими трудами и талантом».

Таким соотечественником является выдающийся хирург, анатом, естествоиспытатель, педагог Н. И. Пирогов (1810-1881).

Ему посвящён материал, подготовленный редакцией: «Бескорыстно и самоотверженно служить правде и науке».

После начала Крымской войны Николай Иванович тотчас отправился на театр военных действий, став главным хирургом Севастополя. Наш земляк, поэт Николай Алексеевич Некрасов писал, что в городе не было ни одного солдата, который не благословлял бы Пирогова. По общему признанию современников, его учениками считали себя все русские врачи: «Сегодня подвиг Учителя повторяют, следуя его заветам, наши медики, героически исполняющие свой врачебный и человеческий долг на фронтах Специальной военной операции. <…> Жене он писал с театра военных действий: «В открытых телегах, без тулупов, везут больных в течение 7 дней из Симферополя в Перекоп; они остаются без ночлега на чистом поле или в нетопленных татарских избах, остаются иногда дня три без еды. <…> Я разъезжаю по четырём госпиталям и перевязочным пунктам; всякий день новые раненые; у меня мой отдельный штат, состоящий из 10 врачей и 20 сестёр… до 2-3 часов продолжается перевязка раненых и операции, потом я сажусь обыкновенно на баркас и переезжаю через бухту на северную сторону, там также госпиталь; оттуда возвращаюсь к обеду домой, засыпаю; в 6 часов вечерняя визитация».

Опыт Пирогова по организации дела медицинской помощи раненым нашёл широкое применение в ходе Первой мировой и Великой Отечественной войн. Он был усвоен и развит Н. В. Склифосовским, Н. Н. Бурденко и другими выдающимися хирургами.

К 255-летию со дня рождения поэта, драматурга, баснописца Ивана Андреевича Крылова (1769-1844) посвящены историко-литературные комментарии В. А. Воропаева «Золотые зёрна ума».

О творчестве Крылова писали многие современники, в том числе – Николай Васильевич Гоголь. С его суждениями и знакомит читателя автор публикации. В басне, пишет Гоголь, Крылов «умел сделаться народным поэтом. Это наша крепкая русская голова, тот самый ум, который сродни уму наших пословиц… Пословица не есть какое-нибудь вперёд поданное мнение или предположение о деле, но уже подведённый итог делу… <…>

Его притчи – достояние народное и составляют книгу мудрости самого народа. Звери у него мыслят и поступают слишком по-русски: в их проделках между собою слышны проделки и обряды производств внутри России.

<…> Словом – всюду у него Русь и пахнет Русью».